ВНЕШНОСТЬ.

     Он выглядит цельным, сплошным, словно сгусток битума. Его шерсть плотно прилегает к телу, смоляно-чёрная с лавово-рыжими вкраплениями на морде, груди и ногах. Там, где у иных рога или крылья, у него нет ничего. Среди разномастных кальнависитов он смотрится скучновато и серо. Но кто захочет, тот найдёт в его карих глазах страстный огонь, а в движениях живость и энергию. Слова и жесты всегда были более значимы Бию, чем внешность.
     Своей родни Бий не знает и знать не может. Он имеет сходные черты с южными и северными каргаритами, но своей идентичности по отношению к ним не чувствует. Ему проще дистанцироваться от своего происхождения и воспринимать себя как нечто нейтральное. Как обычного псового каргарита, каких немало бродит в этих землях.

ХАРАКТЕР.

     Как часто мы учим других тому, чего не умеем сами. С какой уверенностью говорим о вещах поверхностно и как убеждены в своей экспертности. О нашем несовершенстве можно сказать больше, чем о любом нашем мастерстве.
     Бий родился нескромным и жадным. Сколько он помнил себя, ему всегда хотелось больше, и от страсти ко всему, что с ним происходило и ко всему, чего он желал, его мучил пожар, знакомый чувственным натурам. Если церковь и научила его чему-то, так это держать свою страстность в узде до поры до времени. И искать лёгких связей подальше от дома, там, где правду развеет ветер чужого края.
     В объятиях лжи он провёл свою двуличную жизнь и, пожалуй, почитателям Хоссаи мог бы показаться примером отличного баланса добра и зла, знай они его душу. Милосердный епископ, готовый помочь всем страждущим, утешить дитя и простить грехи взрослого. Но. Эгоистичный честолюбец, старательно продумывающий каждый шаг и рыщущий в поиске выгоды. Всё это так плотно переплелось в нём, что Бий не всегда понимает, кто он такой. Неизменным остаётся его жадное желание большего, его тяга жить и упиваться своим существованием. Он хочет добраться до вершин, и ради этого готов терпеть, лгать и изголяться столько, сколько потребуется.
     Вполне можно найти утешение в его обществе. Жизнь церковника научила его выслушивать других и быть внимательным. Также ему не чуждо любить и привязываться, и хоть по-настоящему верным его не назовёшь, кто-нибудь мог бы сыграть на этих его слабостях.

БИОГРАФИЯ.
«Кто слишком пристально наблюдает за кухней, рискует испортить себе аппетит»

     Первое воспоминание Бия — толпа монахов и куча грязных щенков, среди которых он сам. Все разные, кто чей — одному Хоссаи известно. В тот стылый, грязный сезон свирепствовали болезни, и кому, как ни Церкви, позаботиться обо всех оборвышах, оставшихся без опеки. Бий помнил наставления монахов — «будь честен и справедлив», «соблюдай порядок во всём, и начинай с чистоты», «не грызи рога товарища, не тяни за крылья» и всё в таком духе. Ещё он помнил, как кого-то из священников послали дать им имена, и этот каменномордый каргарит долго буравил его взглядом, прежде чем произнёс краткое «Бий».
     Бий рано осознал, как вкусна власть и как приятно, когда тебя любят и почитают. Он задумался о своей судьбе ещё юнцом и шёл к намеченной цели все последующие годы. Жизнь могущественного сафи казалась привлекательной на первый взгляд, но Бий понимал — нет никакой гарантии, что выберут именно его. Так ещё и удовольствие всего на несколько лет, затем — новые выборы. Ответ нашёлся совсем рядом: наблюдая за священниками и монахами, Бий понял, что религия это очень удобно. Когда религия становится моральным компасом, тот, кто устанавливает правила, способен двигать полюсы. И Бий возжелал власти над чужими умами.
     Подростком он влился в ряды монахов. Не везде его привечали, но большинство миротворцев славилось добрым нравом, так что, он с переменным успехом забалтывал их, уверяя в силе и благородстве милостивого Мора, который может стать их покровителем, стоит им открыть ему сердце. Уже тогда он знал о своей неискренности, но вкладывал в речи душу и почти верил самому себе, лишь в последний момент приходя в трезвость. Церкви требовалась паства, а Бию — будущие почитатели.
     Молодой Бий попал в милость к одному из старших священников. Так это выглядело со стороны. Сам же Бий помнил, сколько усилий ему потребовалось приложить и сколько унижений стерпеть, чтобы заработать лояльность своего покровителя. До сих пор ему, порой, снится в кошмарах алчущий взгляд священника и его горячее, душное дыхание. Этот отрезок жизни Бий предпочёл бы забыть. Так или иначе, получив протекцию священников, он обратил на себя взгляд епископа церкви. Надо сказать, у Бия была очень удобная биография — несчастный, обездоленный сиротка, пригретый церковью и благословлённый Богом на благие дела. Чем не пример доброты и снисходительности Мора? Неудивительно, что со временем из монахов он смог попасть в священники. Такой юный, такие пылкие, сердечные речи — у него, определённо, были шансы привлечь внимание к церкви. А спустя несколько лет он смог отомстить тому священнику, благодаря которому пробился к церковным верхам. Узнав, что тот заприметил себе нового юнца, Бий всё выложил епископу, заявив, что долгие годы терпел боль и унижения, и в терпении познавал мудрость Многоликого, однако младший товарищ боли не заслужил и должен быть спасён из-под гнёта падшего в грехе священника. Конечно, на самом деле никакой мудрости Бий не познавал, но познал злопамятность и сладость свершённой мести. А заодно стал любимчиком епископа, узревшего в нём благородную душу.
     Бию пришлось здорово погонять старика, прежде чем тот ушёл на покой, переложив обязанности на исполнительного ученика. Но он уж постарался, разводя бурную деятельность вокруг каждой замеченной им проблемы. Бий добился своего. На тот момент ему было порядка двадцати шести лет, и за последние два года он неплохо обжился на новой должности. Большую часть времени Бий странствовал, обходя земли и выслушивая жалобы народа. Пришла пора действовать.

Планы на игру
— Подобраться к источнику жизни, узнать о нём как можно больше
— Расширить своё влияние, насколько это возможно
— Найти верных союзников

Что будет с персонажем в случае вашего ухода/пропажи?
Можно счесть пропавшим, в крайнем случае убить, но с возможностью потом воскреситься.