Саафигард <---
«Потерял свою силу,
Потерял свою хватку,
Потерял своё время,
Выжимаю себя как тряпку.»
Красная плесень. Панк баллада.
«Что есть бог, если он не идеален во всем и всегда?»
Все сущее стареет, и боги не исключение из правил. Со временем высыхают даже океаны, а земля превращается в лаву. Старый Бог есть то, что нас окружает. Принимая свой истекший временной срок, он медленно ложиться на землю, окутывая хвостом всю планету, и начинается волшебный процесс смерти. Слившись телом с созданной им фауной и флорой, он смотрит на голубой небосклон и беззвучно соглашается со своей кончиной, дабы дать жизнь другим. Новым богам и богиням. Старый Бог – мудрый Бог, он признал то, что не является идеалом. В последний раз он набирает свежий воздух в легкие и замирает, а из его чресла выползают дети, что будут умнее, сильнее и быстрее. Позже народ придумает им имена, а пока они будут расти и набираться опыта. Возможно, именно они познают, как остановить смерть.
Ты, именно ты, белошерстный, красноглазый каргарит. Нет. Это название не для тебя. Ты элархим, ребенок старого бога, и твоей личной веры в эту дивную сказку достаточно, чтобы постараться воплотить её наяву. Пусть будет проклят на страшные муки тот, кто попытается тебя в этом переубедить, мой маленький принц.
Массивные крылья плотно прижаты к телу, но даже так они сильно мешают при беге. «Ты посредственность, Амадей.» Шепчешь ты мысленно сам себе, с незаметным страхом оглядываясь на позади бегущую сестру чувствовал, как нарастающий гнев цепкими лапами охватывает твою толстую шею и начинает душить. «Перестань.» Сипишь ты, однако он остаётся глух к твоим мольбам. Хотел быть первым, и ты им был, но прекрасно понимал, что золотистая мордочка поддаётся тебе в этом испытании. Сам предложил, сам проиграл. Ты не желал забирать победу таким образом, не желал быть первым, потому что Тараска позволила это тебе. Она изначально должна была знать, что хуже тебя, а тебе лишь следовало напомнить ей об этом.
«Жалкая посредственность никогда не сравняется с гением.»
Упиваешься хвалебными мыслями, но неожиданное чувство смятения накатывает волной, уволакивая за собой в бездонный водоем. Никто и никогда не признает Бога, который не может поставить на место собственную сестру. «Она быстрее.» Она лучше, чем ты. Нет. «Это я сделал её таковой. Как истинный бог я улучшил то, что дала ей природа.» Служанка не может превзойти собственного господина на то она и служанка, пока первый не захочет модернизировать принадлежащую ему вещь. Всегда ниже, всегда под кем-то. Тараска последнее звено, о котором вспоминают лишь тогда, когда становиться невыносимо скучно.
«Как бы ты не старалась, дорогая сестренка, я всегда буду в сердцах народа маленьким принцем, а ты останешься никем. Задний план, чтобы лучше выделялся мой величественный силуэт. Смешно от того, насколько точно родители распределили наши роли. Какого это никогда не смочь вступить на земли богов, Тараска?»
Преодолевая очередное препятствие в виде поваленного дерева, краем глаза замечаешь корову. Сбавив скорость осматриваешь гостью земель и искренне, не скрывая от присутствующих, разочаровываешься тем, что с ней все хорошо. «Сегодня твой день, сестренка. Как жаль, я бы хотел бы сейчас аккуратно слизывать капельки слез в честь мертвой подруги с твой золотой морды.» Не успел закончить ты, как Тараска пронеслась мимо. Ты с нездоровым желанием в глазах смотрел на её тело и как оно ускользает вдаль.
Всего через пару минут ты уловил странные звуки, что явно не означали мирные переговоры.
- «Тупая сука, - выплюнул ты ругательства по отношению к черношкурой и обернулся к корове, - Эй, ты, оставайся здесь. Постарайся заткнуть свою пасть, ибо сопливое мычание действует мне на нервы.»
Не дождавшись ответа, ты отправился по следу за сестрой.
- Я... видела тебя. – запинаясь промямлила Тараска.
Ты поспел вовремя. Львица повалила твою сестру, но отец не зря обучал последнюю навыкам боя. Тараска смогла выбраться, отбежав к тебе, и ты сразу же закрыл её от взора львицы своим крылом.
- «Дура, какая же… - рычишь ты, не упуская львицу из вида, - Ты могла пострадать или твой маленький мозг не может генерировать план, состоящий чуть больше, чем из одного пункта? Запомни, сестренка, ты принадлежит только мне и только я имею право тебя убить, а теперь, безмозглая, слушай меня внимательно. Забирай лисенка, как только я отвлеку эту блохастую мразь и идите к корове. Выясни что случилось. И не смей, дай мне слово, Тараска, что не умрешь от чужих клыков.»
Ты хотел бы обернуться, но не знал, когда львица начнет действовать.
- «Пошла!»
Прикрикнул ты и с силой ударил хвостом, подняв пыль, рядом с сестрой, мотивируя последнюю на моментальные действия.
Солнечные лучи раздражают, Тараска своими действиями бесит, а львица, словно вишенка на торте дополняет эту картину полную ненависти. Отпуская руль управления сознанием, с этого момента ты теряешь себя, проваливаясь в глубины собственно «Я». Улыбаешься или скалишься? Кто поймет безумца.
Белый, жесткий мех становиться дыбом. Визуально ты становишься больше, но все еще уступаешь в размерах львице.
- «Иди ко мне, дорогая», - не своим голосом хрипишь ты. Грубый, прерывистый, только одна из присутствующих слышала его до сего момента. Пугающий своей агрессией, но со стороны ты был восхищен происходящим. Ты вновь увидел Его.
Четыре глаза сканируют противника. На первый взгляд она худа, много дней не ела, скорее всего истощена, однако в ловкости ты явно будешь ей уступать. Сила и выносливость вот главные козыри на данный момент. Подпустить ближе? Нет, нужно показать, что не боишься её, а значит подойти самому. Обнажив желтоватые клыки, ты облизнул нос черным языком и привел свой план в действие, начав укорачивать дистанцию. Длинные открытые крылья сокращали её обзор. Она не сможет обойти тебя и напасть с тыла или совершить рывок к Тараске. У нее только два выхода: на тебя или убежать прочь. Оба не удачны для львицы. Вцепиться в крыло, откроет задние ноги, пойдет напрямик – тебе хватит скорости, чтобы защититься. Повернет в попытке убежать – не отпустишь. Сегодня прольётся кровь на этих землях. Ты знал это. «Насколько сладок будет вкус её крови и плоти? Неважно.» Ты уже чувствовал его на своих мокрых от слюны губах.