день был сложным. вся эта неделя было сложной. несколько дней назад этас, сегодня снова этас - и это после новости о кель'даниле, которые принес лортемар - и белоре, какой же он неосторожный, какой же излишне честный, они могли попросту лишиться его. в разговоре роммат непременно говорит "лишиться лорда-регента", но роммату страшнее потерять не регента, а лор'темара. к концу поганой недели после визита сильваны и очередного обмена любезностями с похитителем солнца роммат чувствует себя опустошенным - от боли, от отчаяния, от тихой ярости. этас - такой юный, так гордится своим положением в совете шести, но по сути - такая ломкая и хрупкая марионетка, его дурной капюшон не позволяет ему увидеть ниточки. этас был талантливым, но ему не хватало опыта. он был проницательным - но даже его проницательности не хватит, чтобы разглядеть змей в траве. бестолковый птенец, которому хватает амбиций, но не хватает головы на плечах. этас уже уподобился магам проклятого кирин тора. роммат прекрасно помнил их милость. роммат защищал даларан, но даларан не пришел на помощь, когда плеть вторглась в кель'талас под предводительством артаса - уродливый шрам до сих пор пересекал роммату горло, он закрывал его воротником, потому что это плохой шрам. есть шрамы, которые говорят "я выжил", которые говорят "я был сильнее", которые говорят "я защитил - если бы понадобилось, то ценой своей жизни". честные шрамы, доблестные. каждый шрам лор'темара - хороший шрам. единственный шрам роммата - плохой. раньше на его месте был след от топора амани - тонкая полоса на левой стороне, ее он всегда закрывал, как и скрывал половину лица - чтобы усложнить жизнь всем тем, кто пытается читать его по презрительным усмешкам. после осады луносвета старый шрам перекрывает новый. потому что он защитил тех, кто от него отрекся. когда пришел час нужды, роммат ответил. несмотря на потерю солнечного колодца - он был там, лишенный магии, он работал на износ, он страдал, как не страдал никто из людей, но держал оборону, высушенный и выпитый, вымотанный. как и его принц. как и взвод других магов, которые умирали ради этого города. а потом они обрекли всех выживших на смерть. потому что так было угодно альянсу. потому что люди думают только о себе. потому что они не помнят ни чести, ни обещаний, они предают, они оставляют гнить - роммат злится, роммат хочет выжечь этасу глаза, потому что юнец ничего не видит ими в любом случае, так зачем ему то, чем он не умеет пользоваться? огонь непременно перейдет на голову. так ею похититель солнца тоже не умеет работать. роммат помнит вежливость своих палачей, которые радовались тому, что остроухий архимаг будет казнен на рассвете. роммат помнит, как оставлял пепел от каждого из них. кирин тор оборвал ему крылья, но забыл о двух вещах. первая - у роммата остались когти и клыки. вторая - феникс всегда возрождается из пепла.

роммат помнит осаду луносвета. роммат помнит эвакуацию жителей на кель'данас. верховный магистр бело'вир пал - роммат помнит и это. помнит, как хоронил его, как рыдал над его телом. не было в становлении верховным магистром ни торжества, ни помпезности. только траур. роммат никогда не наденет парадную мантию мастера бело'вира. роммат помнит его мертвые глаза. холод его ладони тоже помнит. помнит, как целители оттаскивали его самого, израненного и хрипящего. но это и в тысячную долю не было так больно, как хоронить принца келя. потому что роммат шел за ним в огонь сражения с нежитью, в воды казематов под далараном, шел за ним каждый раз, когда его принц в нем нуждался. роммат лоялен до гробовой доски. но вместе с тем мудр. он видит, что все меняется в худшую сторону, когда его принц предлагает ему принять падшее пламя. оскверненное пламя. роммат на многое способен - на истязание наару, на строгие превентивные меры. его глаза, как у всех син'дорай, пылают зеленью. но на предательство своего народа? на подписывание всех эльфов крови на службу демонам? роммат помнит осаду луносвета. роммат помнит эвакуацию жителей на кель'данас. помнит лицо каждого ребенка. роммат не готов позволить уничтожить луносвет снова. даже своему принцу. потеря кель'таса - самая болезненная из всех. после нее у роммата в глазах поселяется боль и усталость. потому что это проклятие - долгая жизнь. роммат не доверяет сильване - потому что она не похожа на ту сильвану, которая умерла ради луносвета. роммат, как обычно, прав, но его, как обычно, никто не слушает. роммат может только умолять - сколько столетий назад он в последний раз умолял о чем-то? - не поддаваться на провокации. лор'темар, как обычно, его не слушает. роммат может только чувствовать комок аккурат за шрамом на горле. он слишком хорошо помнит, как это - когда теряешь кого-то, кого ценишь. мастер бело'вир был его наставником в свое время, гордился им, направлял его. принц кель был его монархом, был светочем, который обратился в лесной пожар. потерять еще и лор'темара роммат просто не смог бы. вернее, его как обычно не послушают - а он просто не перенесет потери до такой степени болезненной.

когда-то я уже слышал эти слова от правителя син'дорай, лор'темар. я не стал с ним спорить. тогда я считал, что он прав. мы похоронили его на кель'данасе.

роммат какое-то время перед леди лиадрин и магистром кровавой клятвой просто сидит в кресле, устало массируя виски. лиадрин выжидает, асталор хочет поддержать, но знает - иногда роммату нужно просто перевести дух. иногда ему просто нужно перестать накручивать себя, перестать думать о плохом. рядом его верная спутница, одна из пятнадцати, пушистая рыжая кошка алария, самая старая из его кошек, еще в даларане валялась у него на столе. алария чуткая, бодает лбом и трется, громко мурлычет, привлекает внимание - всем своим видом отвлекает от очередного витка паранойи. роммат обрисовывает ситуацию - асталор погружается в глубокую задумчивость, лиадрин скорее возмущается положению син'дорай как заложников воли сильваны. роммат прерывает возмущения слабым приподнимание бровей, механически чешет аларию за ухом - и спокойно доносит, что это воля лорда-регента. в глазах магистра кровавой клятвы он видит тихий ужас. потому что он впервые на своей памяти видит, что роммат сдает позиции и сдается, что он за все время их разговора на троих ни разу не расправил плечи, что чаще обычного глубоко задумчив. таким асталор видел его всего два раза в жизни - но во имя солнечного колодца, никто же пока не умер. в каждом взгляде и движении роммата читается неутешительное "пока". это замечает и халдарон, когда роммат пересекается с ним ближе к закату - предводитель следопытов не обманывается тем, что спину роммат уже держит ровно. чувствует, что верховный магистр тонет в своих мыслях. что или сломается, или сорвется на ком-то и обжарит до такой степени, что и пепла не оставит. они пересекаются взглядами, когда роммат выходит на балкон - обмениваются понимающими кивками. халдарон сдает пост няньки лорда-регента роммату, пока уезжает для того, чтобы собрать все имеющиеся силы для поддержки сильваны.

роммат уже знает повадки лорда-регента. знает, где его искать. отчет у роммата по решению вопроса боеготовности рыцарей крови уже готов - выведен аккуратной рукой с ровным почерком. его отчетность всегда суха и строга, как и сам роммат. сколько вариантов было сожжено - вторично. у роммата кровь бурлит и испаряется, потому что он то ли в тихой ненависти к ситуации, то ли в тихой истерике. лорда-регента он ожидаемо находит за рабочим столом и в окружении кипы бумаг, к которой докладывает свою - но не кладет перед носом. это значит "не горит, отложи, пока не будешь свободнее". не в вопросах сильваны и ее ультиматума так молча говорить, но роммату так плевать и на сильвану, и на ее волю. на то, что терон прогнулся - нет. но роммат умный. все маги умные. поэтому он молча забирает недописанное что-бы-это-ни-было из-под чужих рук, смотрит устало, смотрит обеспокоенно, потому что во что ты ввязался, белоре, во что ты всех нас ввязал. это не отменяет того факта, что роммат все еще готов умереть за луносвет. и за его правителя. роммат - это неукоснительная верность. иначе он просто не умеет. ему не позволит гордость предать народ. и тех, кто столь же верно ему служит.

- у тебя был сложный день, лор'темар. отдохни, - и это, наверное, странно слышать от верховного магистра, он ведь всегда был амбассадором фразы "работа не в волк, в лес не убежит, да и ты уже не следопыт, сиди и разбирайся". роммат смотрит - и это, наверное, его особая магия, врожденная. роммат умеет видеть людей насквозь. такая себе особенность - потому что очень быстро разочаровываешься в окружающих. видишь фальшь, видишь лицемерие. во всей красе это в роммате взыграло, когда их принц их предал - это до сих пор до боли в зубах больно и обидно. что не разглядел. ошибся. доверился. не уберег. сейчас, глядя на бывшего следопыта, глядя на того, кто столько сделал для луносвета, кто зашивается, чтобы у его граждан все было, роммат не мог себе позволить ошибиться вновь. роммат смотрит внимательно, смотрит из-под своих длинных черных ресниц, после чего протягивает руку куда-то в сторону - бутылка вина, окруженная магией, с полки соскальзывает сама, опускается на стол и немного покачивается - это выдает нервное настроение одного из советников, потому что обычно он контролирует своей магией все, а сейчас, кажется, совсем на нервах. его и это откровенно бесит. следом летят бокалы - и где-то в середине пути они опасливо сбавляют скорость. потому что роммат где-то между желанием разбить их - и между желанием выпить. и потом разбить еще больше. желание выпить побеждает, потому что роммат не готов принимать свою ярость перед лор'темаром. то ли гордость не позволяет, то ли забота.