Начало игры.

Ночная Шойга медленно шла сквозь лес. Ей нравилась местность близ ставки родной фракции - от нее веяло вечностью и спокойствием. Небо терялось в переплетении ветвей, и лишь немногие косые лучи проникали сквозь шапку древнего леса. Причудливая игра света и тени, танец былинок и мерное дыхание этого места заставляло ее видеть силуэты и образы, которые в следующее мгновение пропадали. В древности шаманы пришли сюда не случайно - здесь можно было встретить духов наяву.
Она двигалась в ставку Хааритов потому, что ее диковатая прическа распадалась по волоску и она даже потеряла несколько перьев козодоя из гривы. Мать всегда говорила ей, что важно иметь ухоженный вид. Это даст понять окружающим, что ты мастер своего дело и все успеваешь - и творить сны, и ухаживать за собой. Кобыла верила матери, однако, все не успевала. Дни ее порой тянулись бесконечно долго, а затем следовали бесконечные ночи без сна и ответов. Потому она часто имела не самый ухоженный вид.
Но сегодня она проснулась бодрой, ей снились маленькие тансиры, поющие свои бессмысленные, но живые песни. А еще ей снился кто-то с горящими глазами и кровавой пастью, то ли гиант, то ли каргарит, впрочем, это мог быть кто угодно, сон был мимолетным, ускользающим. И не очень приятным. Тем не менее, Шойга приняла решение отправится в ставку и обменять свои услуги сновидицы на новую прическу. На этот раз более тугую и строгую.
Двигалась она нарочито медленно, глубоко дыша и срывая случайные травинки по пути. С удовольствием жевала, так, как умеют только лошади, так, что окружающим всегда кажется, что они едят что-то бесконечно вкусное. Травинки сорванные в случайных местах, походя и без системы имели разные вкусы, то горчили, то сластили, то пробивали кислинкой, то покалывали язык и небо остротой. Впрочем, чуткие губы Шойги не коснулись ни единственной вредной травы, она прекрасно их отличала, не отдавая себе отчета в этом. Глупым и поспешливым жеребятам случалось травится, но в ее возрасте такого обычно не бывало.
Все это было своего рода медитацией, пока ее не прервали. Летящие высокого над головой тансиры, кажется, галки, громко верещали: "Вести! Вести!". Они летели в сторону ставки, и любому шаману стало бы тут же очевидно, что дабы выслушать новости птиц следует пройти в ставку.
Она двинулась быстрее, перейдя на легкую и глубокую рысь. Её молодое сильное тело могло двигаться так без устали часами, и сторонний наблюдатель радовался бы, глядя, как пружинисто ступают стройные ноги и весело играют под шкурой мышцы, как гордо приподнимается длинный хвост. Возможно, ее кто-то и видел.
Шойга перешла на шаг вновь лишь после того, как почва стала мягкой и влажной. Здесь было еще более сумрачно. Она подобралась и пошла широко, высоко поднимая голову и ноги. Нужно было соответствовать статусу, особенно тогда, когда предстоит встретится с народом.
Тансиры кружили над большой поляной, где уже собирались шаманы - все украшенные и узорчатые, с большой и маленькой мудростью в глазах. Туда она и направилась.